Жан-Мишель Андре Жарр – французский композитор, один из пионеров электронной музыки, играющий в основном на синтезаторах, автор и постановщик грандиозных световых шоу. Всемирную популярность приобрёл благодаря альбому Oxygene (1976), ставшему классикой электронной музыки. Начиная с 1979 года, провёл десятки грандиозных музыкально-световых представлений в разных точках планеты. Во время своего недавнего пребывания в Москве маэстро дал интервью Павлу Королёву для программы «Звёзды Авторадио».
«Авторадиогазета» публикует рассказ этого удивительного музыканта с комментариями ведущего.
Павел Королёв
Скажу откровенно: идти на интервью к Жану-Мишелю Жарру я робел. Да и как иначе, если магические звуки его музыки ещё в детстве вгоняли меня в гипнотическое оцепенение. Жарр – один из немногих западных музыкантов, чьи композиции частенько звучали в советских научно-популярных телепередачах.
– Расскажите, Жан-Мишель, как вы приобщились к электронной музыке?
– Я начал интересоваться электронной музыкой ещё до появления первых синтезаторов. Тогда мы играли на особых инструментах, чем-то похожих на терменвокс, который в своё время придумал ваш земляк Лев Термен. Он ведь первым в мире стал работать над концепцией электронного звука. А свой первый синтезатор я купил в Англии, это была первая в истории модель, которую только-только начали выпускать в Европе. Тогда он стоил просто безумных денег, и мне не без труда удалось его достать. Я продал мотоцикл и гитару, взял билет на поезд и поехал в Лондон покупать инструмент. И вот, он до сих пор со мной, всегда на сцене, это что-то вроде талисмана для меня.
А ещё, подростком, я много рисовал, и было время, когда сильно колебался, что выбрать – музыку или живопись. Меня вдохновляли русские художники начала XX века, советский футуризм, и, может быть, из-за этой страсти я стал стремиться визуализировать свою музыку. Когда я на сцене, для меня очень важно, чтобы зритель смог увидеть, что я играю.
Самое большое количество слушателей Жан-Мишель Жарр собрал в Москве, в 1997-м. День города, Воробьёвы горы, три с половиной миллиона человек – и обездвиженная столица! Один из пяти рекордов Жарра в Книге Гиннеса.
– Чем вам запомнилось то ваше шоу в Москве?
– Это незабываемо. Ваш бывший мэр Лужков говорил, что на концерт придёт тысяч триста, а пришло в десять раз больше. Неожиданный и очень приятный для меня рекорд, который зафиксирован во многих энциклопедиях. А вообще Москва производит на меня каждый раз какое-то новое впечатление. Этот город, да и вообще Россия всегда питают меня новыми идеями и вдохновляют. Мне нравятся ваше искусство, фотография, музыка, живопись, кино, я здесь всегда узнаю что-то новое, хочется снова и снова сюда возвращаться.
Слышать это особенно приятно, зная, что Жан-Мишель может украсить своим музыкально-зрелищным присутствием любую мировую столицу. Хорошо, конечно, когда за этим наблюдают миллиарды – такое не раз бывало, когда его шоу через спутник транслировались на весь земной шар. И Жарр творил чудо для каждого своего зрителя.
– Что для вас зритель – толпа со множеством рук и глаз или один конкретный человек?
– Для меня главное – та связь, которая возникает между зрителем и мной। Отношения с залом мне очень напоминают любовный роман. И вне зависимости от количества людей эта связь либо, возникает либо нет – так же, как и в обычной жизни.
Связь – хорошее слово, чтобы поведать историю рода Жарров. Его дед изобрёл один из первых звукоснимателей для проигрывателя грампластинок. Отец Морис Жарр – композитор, получивший три «Оскара» за музыку к фильмам, ставшим классикой Голливуда: «Лоуренс Аравийский», «Доктор Живаго» и «Поездка в Индию». Мать – участница французского Сопротивления Франситт Пейот. Сам Жан-Мишель трижды был женат, среди его избранниц знаменитые актрисы: Шарлотта Ремплинг и Анн Парийо. Дети у него тоже есть.
– Мсье Жарр, расскажите о ваших детях.
– У меня трое. Старшего сына зовут Борнабэ, он занимается кинематографом, недавно закончил снимать в Лондоне свой первый фильм. Дочь Эмили – настоящая принцесса, она дизайнер. И самый младший сын Давид, он совсем недавно начал заниматься музыкой и уже успел выпустить первый альбом.
Кстати, папаша в свободное от одного музыкального творчества время занимается другим: его компания «Жарр Технолоджиз» изобретает совершенные акустические системы и не только… Честное слово, история творчества и общение с Жаном-Мишелем заставляют усомниться в его земном происхождении. Человек, написавший такую музыку, столько всего сделавший – разговаривал со мной, дружелюбно улыбаясь какой-то загадочной, космической улыбкой.
– Мсье Жарр, а как у вас вообще с космосом?
– Забавно, но моя музыка всегда была как-то связана с космосом. У меня должен был состояться концерт в Хьюстоне, который заказало НАСА, и астронавт Рон Макнейр на космическом корабле прямо в космосе должен был играть вместе со мной. К сожалению, мой друг погиб в катастрофе «Челленджера», и концерт не состоялся. А на концерте в Москве я делал прямое включение с космонавтами, находившимися на станции «Мир». «Благодаря музыке Жана-Мишеля Жарра мы преодолеваем земное притяжение», – говорили они, и это мне было очень приятно слышать. А ещё есть астероид, который носит моё имя – учёные из НАСА назвали маленькую планету в мою честь. Так что я крепко привязан к космосу.
Сообщения
